источники развития очерк об индивидуальном интегративном опыте

Вернуться назад

Когда меня спрашивают, в чем выражаются необычные состояния, доступные на интегративных группах личностного развития: во время сессий связанного осознанного свободного дыхания или телесных практик, или визуализаций, или ритуалов – я отвечаю примерно так: необычные состояния на то и необычные, чтобы их нельзя было описать универсальным языком. Безусловно, известны определенные признаки – феномены так называемых измененных состояний сознания. О них написаны научные труды отечественных и зарубежных авторов, например: Владимира Козлова (одного из ведущих теоретиков и практиков интегративной психологии в России), Стена Горофа (автора метода холотропного дыхания и основателя трансперсональной психологии) Кена Уилбера (основателя интегративной психологии), Ч. Тарта, Д. Лили, мои публикации. Участники групп на специальных проговорах, прорисовках и драмах обозначают свои личные переживания, многие из которых довольно типичны. Например, потеря контроля времени и пространства, поток неожиданных и необоснованных ассоциаций, спонтанные движения и эмоции, образы и ощущения, эйфория или гиперактивность, чувствование других людей и синхронизация действий, энергетические и эмоциональные связи. Этот набор феноменов можно продолжать и продолжать, хотя лично я в своем подходе не сторонник раскрывать возможные переживания, чтобы не создавать установки, скрывать истинные проявления за шторами ожиданий.

Именно по этому, я предпочитаю рассказывать вместо содержания о ситуациях переживания интересного удивительного таинственного опыта, называемого интеграцией или личностным развитием, или освоением внутренней Вселенной. Таких ситуаций в моей жизни было немало, так же как и в любой другой – просто не всегда они воспринимаются как ценность – и это искусство, в котором можно совершенствоваться.

Мои первые холотропные путешествия. Они случились в студенческие годы (2000г) на тренингах с использованием метода холотропного дыхания и других вариаций дыхательных техник под руководством профессора Владимира Васильевича Козлова – моего проводника в мир другой психологии. Как новичок, я все время ждал, когда же со мной случится то, что случается с опытными «холонавтами» (теми, кто дышит, по аналогии с космонавтами), а именно галлюцинации, оргазмы, вспышки смеха и плача, озарения и просветления… я все ждал, а оно все не приходило. Зато были странные ощущения, опыт общения и сверхчувствования, замысловатые движения, похожие на ритуальные танцы, приятные эмоции и необузданное стремление к самопознанию и прикосновению к чему-то запредельному, творческое вдохновение, непривычные решения и поступки. Это все было почти сразу, после первого же погружения, но в ожидание внушенного самим собой чуда я сознательно пропускал истинное чудо собственного развития, которое в тот период напоминало прорвавшуюся дамбу. Через 5, а может быть 10 процессов, я прозрел. Именно тогда понял, что процесс интеграции и личностного развития бесконечен и абсолютно уникален. Он подчиняется таинственному закону Развития в целостности в виде формы и определенной структуры или цикла, которые мне еще предстоит описать в научных исследованиях. При этом, по содержанию процесс и результат совершенно разнообразны и неповторимы.

Тогда я смог взглянуть по-иному на уже свершившийся и предстоящий в будущем опыт моей жизни.

Странствия по местам силы. Кто-то путешествует, кто-то отдыхает, кто-то коллекционирует впечатления, кто-то странствует. Я делаю все это одновременно – это является важной частью моей жизни, опыта и развития. Ярких зарисовок в моей коллекции уже накопилось.

Летняя ночь на восточном берегу великого озера Байкал. Днем было тридцать, а к вечеру температура опускается почти до нуля – трансконтинентальный климат! Мы отправляемся вдоль берега в поисках красивых ночных видов и у самой воды находим обточенную прибоем палку. Обычную палку с загнутым краем – ну конечно, это же шаманский посох, подаренный нам озером! Мы разжигаем огонь, и долго медитируем на пламя, темную гладь воды и чистое глубокое звездное небо. Посох вкопан в песок – он охраняет и заклинает это место, нас, меня и мою инициацию во что-то большее…

За поворотом узкой мощеной улочки в старом городе Иерусалима я вижу невысокое здание с развивающимся флагом Израиля. Это гробница царя Давида. Того самого царя, который юношей победил великана Голиафа, того самого царя, что стал отцом великого рода (Дома) мессии, как гласит пророчество. И я стою у гробницы, отделенной кованой древней решеткой, и дыхание становится медленней и тише – здесь есть сила, которой еще предстоит выплеснуться и изменить мир…

Приближаясь к этому месту, я чувствую некоторое замешательство: столько версий о его предназначение, столько легенд и рассказов. Это разрушенный город, монумент, алтарь, капище? Это древняя обсерватория, храм, жертвенник, космодром для инопланетных пришельцев? Оно затаилось на Солсберийской равнине, графство Уилтшир, в Южной Англии, и называется Стоунхендж. Камни, расставленные на небольшом расстояние, не производят впечатление какой-то тайны или величия, но я долго стою рядом с ними и в голове абсолютно пусто – космический вакуум. А просмотренная позже видеозапись с ручной видеокамеры именно на том месте, не раньше — не позже, оказалась со странными плавающими помехами…

В северной провинции Канчанабури королевства Таиланд я выхожу из деревянной хижины на балкон, возвышающийся на сваях прямо над водами тропической реки Квай. Сажусь в полулотос на бревенчатый пол, сквозь который в свете заката видно, как плещется крупная рыба, и просто смотрю на текущую воду, блики света, отражение облаков. И совершенно беспричинно в голову закрадывается странная мысль: Будда – такой же человек, как и мы, просто он на 37 слонов ближе к Богу…

Подъезжая к Хельсинки, наш автобус останавливается в пригороде около протестантской церкви, здание которой вырублено в скале. Я захожу, осматриваюсь. На небольшом возвышение в конце скромного зала на стуле сидит молодой мужчина и играет на гитаре красивую мелодичную музыку, видимо, собственного сочинения. В зале на деревянных лавочках полукругом сидят люди, среди них парочка — целуется! А рядом женщина с детьми — едят бутерброды! И все это в церкви!? Я сел на лавку у входных дверей и заново осмотрелся – как тут хорошо!..

В долинах полуострова Крым остались курганы – захоронения скифских царей и знати. Гид рассказала, что вход в склеп строился так, что визуально дорога туда казалась гораздо короче, чем обратно. Ведь обратно дороги вообще нет! Я стою в мрачном куполообразном склепе и смотрю на коридор с зубчатым сводом, в конце которого далеко-далеко, — классике жанра -, брезжит яркий белый свет, и понимаю, как прекрасна и в то же время эфемерна жизнь. А здесь одиноко, тоскливо и всеми фибрами ощущается запах полной жизни…

Я скатываюсь на велосипеде под обочину строящегося Московского проспекта. Слышал, что недалеко от моста через реку Которосль со стороны Москвы по ходу движения в центр моего родного города Ярославля, есть пересохшее старое русло реки, поперек проспекта, а через него – каменная арка моста. Докатываю по песчаным дюнам, оставшимся от стройки, и действительно вижу каменные своды и заваленный строительным мусором туннель. Останавливаюсь, бросаю велосипед и касаюсь ладонями камня – легкая грусть овладевает. Чувствую влагу, впитавшуюся от воды, сохранившуюся через век, чья неукротимая энергия сильнее бульдозеров и асфальта, чья энергия, шутя, будет рушить человеческие старания…

А кроме мест силы есть ситуации и мгновения. Карпатские горы. Поляна, усеянная упавшими спелыми яблоками. Журчание горной реки. И я лежу, глядя в небо, в траве на прогретой осенним солнцем земле и переполняюсь уверенностью: жизнь прекрасна и удивительна…

Ладонь правой руки крепко сжимает «лоб» Мишки – полярно китенка – моего тезки белухи, который резво тянет меня в фонтане брызг по бассейну, внушая какой-то чистый оптимизм и детский восторг…

Тело адоптировалось к температуре воды, дыхание стало медленным, глубоким и плавным – холотропным, пузырьки отработанного газа выходят через раструб в маске – я плыву по дну Средиземного моря между осколков подводных скал, на дне в белом песке притаилась ярко-красная морская звезда. Я беру аккуратно ее на ладони, приподымаю и, отпуская, наблюдая ее парение. Свободное…

Конечно, я много слышал о Моне Лизе, ее загадке и тайне. И, вот, я иду по высоким залам Лувра, следуя указателям со стрелками: Джоконда туда! И вместе со мной тысячи половников со всего мира следуют этим магическим указателям. Я машинальным взглядом обвожу стены залов, полотна и скульптуры, но делаю это скорее из какой-то непонятной дани искусству – мое существо слепо стремиться к мировому фетишу, великому творению Леонардо Да Винчи. Вдруг мой взгляд спотыкается о большое полотно с библейским сюжетом. Я останавливаюсь и всматриваюсь. Сцена из «Содомы и Гоморра»: много людей, простертые вверх руки, ангелы, страдания, вспышки молний, божья кара… Не будучи особым ценителем живописи, я простоял у этой картины довольно долго, 20 или 40 минут. Не могу сказать, что именно меня зацепило: сюжет, краски, техника автора – важно, что меня переполняли эмоции, они бурлили и выплескивались наружу. Я не запомнил название картины и художника, сколько потом ни искал – безуспешно… а Джоконда меня не впечатлила. Может, потому что была за толстенным бронированным антибликовым стеклом, может из-за нескончаемой толпы почитателей, а может, я уже исчерпал эмоциональный запас перед картиной инкогнито…

В квартире холодно, одежда и обогреватель не спасают положение. Я выключаю компьютер и залезаю под душ. Струя воды не сразу принимает комфортную температуру, то холодя итак холодное тело, то обжигая его. И, вот, баланс найден. Я стаю, потеряв ощущение времени, и поток мысленных ассоциаций поражает своей интересностью и новизной. Сколько открытий сделано в душе…

Я выше всех! Мой конь по кличке Шлагбаум самый большой и сильный в этом крымском местечке. По этому он и неторопливо бредет первым в длинной веренице гнедых по изогнутым лесным тропам. Я, пользуясь моментом, фотографирую: в кадр постоянно попадают навостренные вороные уши Шлагбаума. Неожиданно на повороте вожака обходит кобыла с всадницей, мило, невинно улыбающейся мне, мол, я здесь не причем. В тот же миг мой скакун, срывается на галоп – он не может перенести такого позора: его обошла кобыла! Фотоаппарат выпадает из рук и раскачивается на ремешке. Я резко цепляю ртом воздух и вжимаюсь в седло, ветки свистят над головой и бьют по плечам, тело содрогается в безумной тряске, мысли скачут вместе с ним. Мне страшно. И через какое-то время мой страх, мелькающие перед глазами деревья, трясущееся в такт копытам тело и мысли, трясущиеся в такт телу, сливаются в единое состояние транса и гармонии. Страх уходит — этот так захватывающе и интересно. Справедливость восстановлена – вожак снова первый, и мы вальяжно и гордо вышагиваем, словно ничего и не было…

Прогуливаясь по центральным старинным улочкам Таллинна в сочельник, когда все засыпано мягким пушистым снежком, все украшено уютной сияющей рождественской утварью, на центральной площади стоит огромная нарядная ель, а рядом прямо на улице продают горячий глинтвейн и обжаренные в карамели и корице сладкие пахучие орешки, я увидел афишу у лютеранского собора: «Концерт органной музыки. Вход свободный». И я пошел. Уселся на деревянную скамейку в продолговатом зале, увенчанном балконом с большим органом – тут совсем не так, как в той скальной церквушке по Хельсинки – и стал слушать проникающую под кожу музыку, порождаемую стальными трубами инструмента. Я слушал и не о чем не думал, мой взгляд был устремлен вперед, где на противоположной стене следующего зала висела огромная картина с ликами святых в полный рост. На очередном всплеске воздушной мелодии явственно увидел, как лики на дальней стене начинают двигаться, шевелить руками и затем перевоплощаться в отчетливо различимое лицо мужчины, пристально вглядывающегося в меня. После окончания концерта, я подошел к картине. Там, как и думал, высотой в два метра были изображены Мария Магдалена с двумя ангелами или кем-то еще. Лицо мужчины мне померещилось – это зрительная галлюцинация, вызванная легким трансом от музыки, смещение перспективы. Или этот пожилой человек мне был для чего-то послан?..

В Праге есть старая синагога, знаменитая тем, что на ее чердаке, по приданию, на веки спрятано глиняное тело великана Голема. Голем – это мифическое существо, созданное в средневековой Праге для защиты населения. Каббалист рабби Лев слепил его из глины и вложил в грудь слова из Торы, чтобы оживить. Но, как водится, через какое-то время Голем восстал против создателя, натворив перед этим немало бед. Его пришлось лишить живой природы и спрятать глиняное тело с глаз долой на чердаке синагоги. Эта легенда стала основой для истории доктора Франкенштейна и его монстра. Я стоял у стен этой синагоги и пытался уловить свое настроение: тревога? – нет, страх? – абсолютно ничего похожего, удивление и легкий восторг! И ощущение всемогущества!..

На мастер-классе по арт-терапии в Москве мы поделились на пары: один будет моделью, а другой – скульптором. Предмет созидания: маска лица, персона в истинном ее значение. Мне выпало быть первой натурой. Я лег на одеяло, постеленное на полу, мое лицо намазали густым слоем вазелина – не самое приятное ощущение, скажу, — глаза закрыты. Мокрый гипс ложится на кожу, облепляя каждый изгиб: нос, губы, веки, лоб, подбородок, щеки. Все неприятные ощущения уходят, дыхание выравнивается, и начинается неповторимый процесс погружения под маску, под собственную персону, личность, выход за ее пределы. Что-то из метафоры смерти, что-то из древних шаманских ритуалов инициации, что-то сродни тем ощущениям, что испытал на дне моря, занимаясь дайвингом. Трансперсональный опыт…

На набережной Темзы почти напротив Биг Бена находится лондонский аквариум, у его входа возвышается сюрреалистическая скульптура слона на длиннющих тонких ногах, с задранным кверху хоботом и треугольной пикой, направленной к небу, на спине. Скульптура подарена Лондону Сальвадором Дали – человеком, по всей видимости, ни разу не приходящем в обыденное состояние сознания. В аквариуме я остановился у огромного обзорного стекла, открывавшего вид на имитацию океанского дна: из песка возвышались затонувшие идолы острова Пасха, за ними виднелись останки большого кита – кашалота, ставшего жертвой старости или стаи хищников, проплывали косяки тунца и другой рыбы. И среди этого глубинного мира медленно и грациозно парила большая серая акула, растопырив боковые плавники, и, в своем величие, совершенно индифферентно созерцала происходящее вокруг. В зале с большим обзорным стеклом играла тихая релаксационная музыка в унисон открывающемуся виду, где-то кричали детишки с африканского континента. Я не сводил глаз с акулы, даже не моргал – мне не нужно объяснений, почему она есть мое тотемное животное. Это так…

Щеки слегка морозит, хотя пальцы уже отогрелись. Я выбрал комфортный темп взмаха палками и толчков лыж – еду по лыжне среди соснового леса, через заснеженные верхушки которого пробивается яркое почти весеннее солнце. Улыбка почти непроизвольно возникает на губах. Ровный ритм и дыхание, монотонность лыжни создают определенное состояние, когда ассоциативный поток мыслей сам выбирает актуальный вопрос и начинает обогащать его ответами – творческое вдохновение, инсайд, озарение! Так я придумал – почерпнул – содержание статьи, главу диссертации, сюжет для повести, новый проект, новые чувства…

Опыт развития становится бесконечным, если умеешь, любишь и хочешь чувствовать, удивляться, познавать, исследовать, открывать. И совершенно не обязательно для этого уезжать в Лондон, Гималаи или индийский ашрам. Да, в некоторых местах или ситуациях гораздо легче прикоснутся к ресурсам собственной души, но не из-за особой энергетики или силы, излучаемой камнями или образами, а лишь потому, что ты уже настроен и готов. В такой роли может быть теплые струи душа, практики связного дыхания, медитации на закат или запах ароматической палочки. Готовность к развитию и интеграции – достояние сугубо внутренней реальности: душевной, психологической, а не внешней физической, вещной. Нам действительно нужны внешние источники, фетиши, события и якоря для облегчения следования по пути развития через толчок, стимул, приостановку, и мы легко можем создавать их сами – уникальные, неповторимые, авторские! В пространстве психологических групп личностного развития, интеграции и трансформации создаются целые созвездия такого индивидуального опыта, и жизнь во вне становится насыщенной и изобилующей источниками развития.

Фаерман Михаил, бизнес-тренер, руководитель проектов

Печать Печать